Электроэнергетические компании первыми пройдут тест на углеродный след
В декабре прошлого года председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, которая до избрания на эту должность долгое время работала в федеральном правительстве Германии, представила первый проект так называемого «Зеленого соглашения» (Green deal). Документ представляет собой свод директив, разработанных для достижения целей более раннего, принятого еще в 2015 году Парижского соглашения. Последнее стало известным благодаря своей главной цели – ограничить рост глобальной средней температуры на уровне 1,5 °C.
С тех пор европейские чиновники заняты разработкой уточняющих параметров Green deal, позволяющих Европе к 2050 году достичь абсолютной климатической нейтральности. Предполагается, что нормы, ограничивающие содержание углеродного следа (carbon footprint) в единице продукции и услуги, со временем распространятся на все без исключения сектора экономики и сферы жизнедеятельности.
Похоже, что электроэнергетика по понятным причинам станет первой отраслью, к которой будут применяться жесткие требования по снижению углеродного следа. В случае с генерирующим оборудованием или его отдельными узлами и компонентами в расчет будет приниматься показатель, отражающий отношение массы диоксида углерода, выработанного в результате производства продукции, к её приведенной мощности в 1 киловатт. Несмотря на отсутствие предельных значений параметров, Франция и Корея с конца прошлого года применяют конкретные критерии уже на этапе предварительной квалификации участников тендеров на поставку оборудования для солнечных электростанций. К примеру, наибольшие шансы на победу имеют заявки, в которых уровень углеродного следа солнечных модулей заявлен в пределах 300 кг экв CO2/кВт.
Добиться такого показателя при том, что стоимостные критерии конкурсного отбора никто не отменял, крайне сложно, учитывая множество звеньев и географию цепочек поставки компонентов для производства только солнечного модуля. Впрочем, производителям, центрам сертификации и регуляторам известны ключевые закономерности производства солнечных панелей. Например, коэффициент влияния на глобальное потепление (GWP) гораздо выше у первых технологических переделов – производства кремния и пластин. Процесс изготовления фотоэлектрических преобразователей (солнечных ячеек) и сборка модуля считаются куда менее энергоёмкими, а значит и их вклад в определение углеродного следа существенно ниже.
У производителей, наиболее уязвимых к высокому содержанию углеродного следа в своей продукции, есть возможность повысить шансы на прохождение предквалификации и поставку оборудования. Одним из таких инструментов является оценка жизненного цикла (LCA – life cycle assessment) солнечной электростанции, модуля или ячеек. Например, если компания на своем производстве реализовала комплекс мероприятий по улучшению жизненного цикла продукции или отдельных её компонентов, работая с поставщиками, она может существенно – на 30-50 баллов – снизить показатель углеродоёмкости продукции.
Но это частные случаи, взятые из отдельной отрасли. А судя по размаху идеологии Green deal, такая же скрупулезность в расчетах уровня углеродного следа не исключена в будущем для других отраслей и сфер жизни, для которых очевидны потребности в электрической энергии. Для них, похоже, пока только французские и корейские центры сертификации готовят сюрприз, заключающийся в применении к экспортерам так называемого странового индекса. А он, по их замыслу, будет рассчитываться на основе энергетического баланса каждой страны и в качестве поправочного коэффициента учитываться при определении углеродного следа в единице продукции. Уже есть предварительные расчеты оценки жизненного цикла (LCA) всех видов генерации. К примеру, в солнечной энергетике она равна 45 гр/кВтч. Угольный и газовый сегменты электроэнергетики с показателями 900 и 400 гр/кВтч соответственно ей существенно уступают. А значит, и суверенный индекс стран с высокой долей угольной и газовой энергетики будет буквально «черной меткой» для экспортёров.
И хотя российские чиновники не могут участвовать в обсуждении с их европейскими коллегами норм будущего экологического правопорядка, определение стратегии развития российской промышленности им всё же под силу.
Этот материал опубликован на платформе бизнес-сообщества Forbes Экспертиза
С тех пор европейские чиновники заняты разработкой уточняющих параметров Green deal, позволяющих Европе к 2050 году достичь абсолютной климатической нейтральности. Предполагается, что нормы, ограничивающие содержание углеродного следа (carbon footprint) в единице продукции и услуги, со временем распространятся на все без исключения сектора экономики и сферы жизнедеятельности.
Похоже, что электроэнергетика по понятным причинам станет первой отраслью, к которой будут применяться жесткие требования по снижению углеродного следа. В случае с генерирующим оборудованием или его отдельными узлами и компонентами в расчет будет приниматься показатель, отражающий отношение массы диоксида углерода, выработанного в результате производства продукции, к её приведенной мощности в 1 киловатт. Несмотря на отсутствие предельных значений параметров, Франция и Корея с конца прошлого года применяют конкретные критерии уже на этапе предварительной квалификации участников тендеров на поставку оборудования для солнечных электростанций. К примеру, наибольшие шансы на победу имеют заявки, в которых уровень углеродного следа солнечных модулей заявлен в пределах 300 кг экв CO2/кВт.
Добиться такого показателя при том, что стоимостные критерии конкурсного отбора никто не отменял, крайне сложно, учитывая множество звеньев и географию цепочек поставки компонентов для производства только солнечного модуля. Впрочем, производителям, центрам сертификации и регуляторам известны ключевые закономерности производства солнечных панелей. Например, коэффициент влияния на глобальное потепление (GWP) гораздо выше у первых технологических переделов – производства кремния и пластин. Процесс изготовления фотоэлектрических преобразователей (солнечных ячеек) и сборка модуля считаются куда менее энергоёмкими, а значит и их вклад в определение углеродного следа существенно ниже.
У производителей, наиболее уязвимых к высокому содержанию углеродного следа в своей продукции, есть возможность повысить шансы на прохождение предквалификации и поставку оборудования. Одним из таких инструментов является оценка жизненного цикла (LCA – life cycle assessment) солнечной электростанции, модуля или ячеек. Например, если компания на своем производстве реализовала комплекс мероприятий по улучшению жизненного цикла продукции или отдельных её компонентов, работая с поставщиками, она может существенно – на 30-50 баллов – снизить показатель углеродоёмкости продукции.
Но это частные случаи, взятые из отдельной отрасли. А судя по размаху идеологии Green deal, такая же скрупулезность в расчетах уровня углеродного следа не исключена в будущем для других отраслей и сфер жизни, для которых очевидны потребности в электрической энергии. Для них, похоже, пока только французские и корейские центры сертификации готовят сюрприз, заключающийся в применении к экспортерам так называемого странового индекса. А он, по их замыслу, будет рассчитываться на основе энергетического баланса каждой страны и в качестве поправочного коэффициента учитываться при определении углеродного следа в единице продукции. Уже есть предварительные расчеты оценки жизненного цикла (LCA) всех видов генерации. К примеру, в солнечной энергетике она равна 45 гр/кВтч. Угольный и газовый сегменты электроэнергетики с показателями 900 и 400 гр/кВтч соответственно ей существенно уступают. А значит, и суверенный индекс стран с высокой долей угольной и газовой энергетики будет буквально «черной меткой» для экспортёров.
И хотя российские чиновники не могут участвовать в обсуждении с их европейскими коллегами норм будущего экологического правопорядка, определение стратегии развития российской промышленности им всё же под силу.
