Бесконтрольные зоны контроля: денег нет, но вы тушите
Оказывается, лесные пожары можно не тушить. Особенно, если это дорого. При этом ущерб, нанесенный экологии, экономике и здоровью людей из-за задымления, совершенно не принимается во внимание... Сколько леса горит на самом деле? Сколько стоит здоровье россиян? Могут ли лесные пожары повлиять на коронавирус? Давайте разбираться.
«Зоны контроля лесных пожаров» — территории, на которых лесные пожары не нужно тушить, исходя из экономической нецелесообразности, — были введены приказом Министерства природных ресурсов и экологии в 2015 г. Полномочия по определению таких территорий были переданы субъектам Российской Федерации, большинство из которых излишками средств не страдают и с радостью готовы перебросить лесопожарные средства на более актуальные, по мнению губернаторов, нужды.
В конце 2019 г. на пике развития этой зажигательной, в буквальном смысле этого слова, инициативы губернаторы определили в «зоны контроля» 52% всей площади лесов России. Сейчас эта площадь немного сократилась и составила 45%. Таким образом, было официально признано, что никакой возможности беречь эти леса у страны нет, или же что половина лесов нашей страны государству не нужна.
Думаю, это сделали не враги нашей Родины и нашей природы – у государства, наверняка, есть гораздо более важные направления расходования средств. Ведь если судить по лесной статистике, которую генерируют органы управления лесами, с пожарами в лесах у нас не так все плохо, по крайней мере, у лиц, принимающих решения в нашей стране может создаваться такое впечатление.
На мой взгляд, обращение с информацией о лесных пожарах — выпуклый пример манипуляции общественным сознанием и решениями лиц, принимающих управленческие решения. Существует как минимум 3 набора данных от авторитетных источников: от общественной организации Гринпис, основанные на анализе спутниковых данных , от ИСДМ-Рослесхоз и данные ФБУ «Авиалесоохрана» , причем 2 последних набора данных лежат на одном сайте. И они разительно отличаются друг от друга. К примеру, на 2 июля 2020 г. по данным Гринпис горит более 17 млн га, по подсчетам Рослесхоза огнем охвачены более 8,2 млн га, а по версии Авиалесоохраны пожары не более чем на 3,3 млн га. Разница в цифрах образуется из-за того, что разные организации по разному учитывают пожары в «зонах контроля» и вне этих зон, пожары в лесах, выросших десятилетия назад на заброшенных пашнях и т.д.
Манипуляция сознанием начинается тогда, когда журналистам и на стол Президенту поступают самые «выгодные» данные. Под «выгодными данными» органы управления лесами ошибочно понимают минимальные цифры, создающие успокоительный фон и иллюзию, что с пожарами у нас все неплохо. На самом деле это приводит к недооценке реальных масштабов и ущерба, который каждый год приносят лесные пожары здоровью людей, экосистемам и экономике.
Между тем, задымление от лесных и торфяных пожаров – мощный фактор смертности людей, страдающих легочными и сердечными заболеваниями. Достаточно красноречивая статистика 2010 года, когда в Европейской части России возникло задымление из-за торфяных и лесных пожаров. По официальным данным Правительства, за июль-—август 2010 года смертность по стране от аномальной жары составила 55 800 чел. По данным главы Департамента здравоохранения Москвы на 9 августа 2010, смертность в Москве достигла уровня примерно 700 человек в день, тогда как в обычные дни она составляет 360—380 человек в день. Вызовы «скорой помощи» увеличились до 10 тысяч в день (в обычные дни — 7,5—8 тысяч). Общее число госпитализаций увеличилось на 10 %, госпитализаций детей — на 17 %. Число обращений к врачам увеличилось на 20 %.
При этом нет надежных оценок, сколько людей умирает из-за ежегодного задымления сибирских городов от дыма, который приходит из тех самых «зон контроля», из природных, малонарушенных лесных территорий. Зато такая статистика есть за рубежом. Например, в 2015 году во время пожаров в удаленных лесах в Индонезии огнем было пройдено 261 тыс. га лесов и торфяников, образовавшийся смог привел к преждевременной смерти более 100 тыс. человек в Индонезии, Малайзии и Сингапуре. У нас таких пожаров большинство — в 2019 г. площадь пожаров в «зонах контроля» составила 77% от общей площади официально учтенных лесных пожаров во всех лесах Российской Федерации (7,8 из 10,1 млн. га).
Буквально полгода назад мы проводили параллели между пожарами в Австралии и в России, и вот снова приходится говорить о неочевидных последствиях, которые несет потеря лесов от огня и дым в городах и деревнях.
Задымление может способствовать распространению коронавируса и других подобных инфекций, объясняют в Институте вычислительных технологий Сибирского отделения РАН: «Известно, что смог, в том числе дым от лесных пожаров, качество воздуха, напрямую влияют на органы дыхания, усугубляя любую легочную патологию. Кроме того, смог снижает инсоляцию и проникновение ультрафиолета, естественных факторов, снижающих виральность COVID-19».
В этом пожароопасном сезоне, наконец, свершилось: Минприроды России признало свою ошибку и подготовило поправки к Правилам тушения лесных пожаров, предусматривающие сокращение «зон контроля» до 6 % от площади лесов страны. Казалось бы, это замечательное решение, которое вселяет надежду, что власти отношение к лесным пожарам меняется. Но восторжествовали ли здравый смысл? Сказать пока сложно и вот почему.
В пояснительной записке к данному приказу говорится, что «принятие и реализация проекта приказа не приведет к увеличению расходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации». За счет каких средств предполагается тушить пожары, к тому же в самых удаленных лесах, куда придется забрасывать людей и технику самолетами и вертолетами – совершенно непонятно.
На профилактику и тушение лесных пожаров в нашей стране ежегодно выделяется около 6 млрд руб. Простая арифметика показывает, что при почти полном отказе от «зон контроля» эту сумму нужно увеличить как минимум вдвое, и это без учета труднодоступности лесов.
По более реалистичным оценкам для эффективной охраны лесов от пожаров бюджет должен составлять не менее 20 млрд руб. в год. Таких средств выделять пока никто не планирует, поэтому надеяться, что это лето пройдет без дыма, еще нельзя. К тому же, и прогноз пока самый неблагоприятный. По данным дистанционного мониторинга системы ИСДМ-Рослесхоз, площадь действующих в России лесных пожаров на утро 3 июля 2020 года составила 3,3 млн. га. Основные площади действующих лесных пожаров приходятся на четыре региона: Якутию — 75%, Чукотку — 7%, Магаданскую область — 5% и Камчатский край — 57%. При этом почти все пожары – более 90% — действуют именно на самых отдаленных территориях…
Эта ситуация создает неприемлемые угрозы и для окружающей среды, и для жизни и здоровья людей. В августе прошлого года Гринпис предложил сократить зоны контроля до разумного предела, убрав из них леса Северо-Западного федерального округа, леса вблизи поселений и основных объектов инфраструктуры и эксплуатационные леса. В этом случае площадь зон контроля сократилась бы чуть больше, чем вдвое по сравнению с прошлогодним уровнем—примерно до ¼ общей площади земель лесного фонда. Такой сценарий также требует больших средств на профилактику и тушение лесных пожаров, но все-таки он представляется более реалистичным, чем почти полный отказ от «зон контроля», предлагаемый Минприроды. В любом случае, за любым сценарием должно стоять экономическое обоснование, а его пока Минприроды не представило.
При прокладке дорог и ЛЭП происходят рубки в малонарушенных лесных территориях, и горимость лесов возрастает минимум в 2 раза. Стоит учитывать, что от природного фактора – от молний – возникает совсем небольшая доля лесных пожаров. Основная мера профилактики горения удаленных лесов – это максимальное их сохранение, признание исключительно важных биосферных функций малоосвоенных лесов, их уникальной роли в сохранении биологического разнообразия и планетарного климатического баланса. Пока признания ценности малонарушенных лесных территорий на государственном уровне нет, нет мер их сохранения, соответственно, при жаркой и сухой погоде пожары, к сожалению, неизбежны – с «зонами контроля» или без них.
Прогноз следует неутешительный. В ближайшие 2-3 года среднегодовая площадь лесных и торфяных пожаров в России вырастет от 2 до 5 млн гектаров в год. Соответственно, если не принять мер, существенно возрастет и задымленность, а значит и дополнительная почва для развития эпидемии коронавируса или возникновения региональных вспышек, и уж совершенно точно — усугубление плохого самочувствия больных всеми легочными заболеваниями.
Для решения проблемы надо сначала признать, что лес не знает кадастровых границ и границ «зон контроля», и огню все равно, на какой категории земель гореть, и посчитали ли эту категорию земель в отчетности хитроумные чиновники или нет. И что объективные данные для учета пожаров — это те данные, которые основаны на анализе спутниковых снимков, и на которых видно, где горит или сгорел лесная территория — вне зависимости от категорий земель, зон охраны и прочих бюрократических условностей.
Этот материал опубликован на платформе бизнес-сообщества Forbes Экспертиза
«Зоны контроля лесных пожаров» — территории, на которых лесные пожары не нужно тушить, исходя из экономической нецелесообразности, — были введены приказом Министерства природных ресурсов и экологии в 2015 г. Полномочия по определению таких территорий были переданы субъектам Российской Федерации, большинство из которых излишками средств не страдают и с радостью готовы перебросить лесопожарные средства на более актуальные, по мнению губернаторов, нужды.
В конце 2019 г. на пике развития этой зажигательной, в буквальном смысле этого слова, инициативы губернаторы определили в «зоны контроля» 52% всей площади лесов России. Сейчас эта площадь немного сократилась и составила 45%. Таким образом, было официально признано, что никакой возможности беречь эти леса у страны нет, или же что половина лесов нашей страны государству не нужна.
Думаю, это сделали не враги нашей Родины и нашей природы – у государства, наверняка, есть гораздо более важные направления расходования средств. Ведь если судить по лесной статистике, которую генерируют органы управления лесами, с пожарами в лесах у нас не так все плохо, по крайней мере, у лиц, принимающих решения в нашей стране может создаваться такое впечатление.
Сколько леса горит на самом деле?
На мой взгляд, обращение с информацией о лесных пожарах — выпуклый пример манипуляции общественным сознанием и решениями лиц, принимающих управленческие решения. Существует как минимум 3 набора данных от авторитетных источников: от общественной организации Гринпис, основанные на анализе спутниковых данных , от ИСДМ-Рослесхоз и данные ФБУ «Авиалесоохрана» , причем 2 последних набора данных лежат на одном сайте. И они разительно отличаются друг от друга. К примеру, на 2 июля 2020 г. по данным Гринпис горит более 17 млн га, по подсчетам Рослесхоза огнем охвачены более 8,2 млн га, а по версии Авиалесоохраны пожары не более чем на 3,3 млн га. Разница в цифрах образуется из-за того, что разные организации по разному учитывают пожары в «зонах контроля» и вне этих зон, пожары в лесах, выросших десятилетия назад на заброшенных пашнях и т.д.
Манипуляция сознанием начинается тогда, когда журналистам и на стол Президенту поступают самые «выгодные» данные. Под «выгодными данными» органы управления лесами ошибочно понимают минимальные цифры, создающие успокоительный фон и иллюзию, что с пожарами у нас все неплохо. На самом деле это приводит к недооценке реальных масштабов и ущерба, который каждый год приносят лесные пожары здоровью людей, экосистемам и экономике.
Сколько стоит здоровье россиян?
Между тем, задымление от лесных и торфяных пожаров – мощный фактор смертности людей, страдающих легочными и сердечными заболеваниями. Достаточно красноречивая статистика 2010 года, когда в Европейской части России возникло задымление из-за торфяных и лесных пожаров. По официальным данным Правительства, за июль-—август 2010 года смертность по стране от аномальной жары составила 55 800 чел. По данным главы Департамента здравоохранения Москвы на 9 августа 2010, смертность в Москве достигла уровня примерно 700 человек в день, тогда как в обычные дни она составляет 360—380 человек в день. Вызовы «скорой помощи» увеличились до 10 тысяч в день (в обычные дни — 7,5—8 тысяч). Общее число госпитализаций увеличилось на 10 %, госпитализаций детей — на 17 %. Число обращений к врачам увеличилось на 20 %.
При этом нет надежных оценок, сколько людей умирает из-за ежегодного задымления сибирских городов от дыма, который приходит из тех самых «зон контроля», из природных, малонарушенных лесных территорий. Зато такая статистика есть за рубежом. Например, в 2015 году во время пожаров в удаленных лесах в Индонезии огнем было пройдено 261 тыс. га лесов и торфяников, образовавшийся смог привел к преждевременной смерти более 100 тыс. человек в Индонезии, Малайзии и Сингапуре. У нас таких пожаров большинство — в 2019 г. площадь пожаров в «зонах контроля» составила 77% от общей площади официально учтенных лесных пожаров во всех лесах Российской Федерации (7,8 из 10,1 млн. га).
Буквально полгода назад мы проводили параллели между пожарами в Австралии и в России, и вот снова приходится говорить о неочевидных последствиях, которые несет потеря лесов от огня и дым в городах и деревнях.
Задымление может способствовать распространению коронавируса и других подобных инфекций, объясняют в Институте вычислительных технологий Сибирского отделения РАН: «Известно, что смог, в том числе дым от лесных пожаров, качество воздуха, напрямую влияют на органы дыхания, усугубляя любую легочную патологию. Кроме того, смог снижает инсоляцию и проникновение ультрафиолета, естественных факторов, снижающих виральность COVID-19».
Научились на ошибках, но денег не дадут
В этом пожароопасном сезоне, наконец, свершилось: Минприроды России признало свою ошибку и подготовило поправки к Правилам тушения лесных пожаров, предусматривающие сокращение «зон контроля» до 6 % от площади лесов страны. Казалось бы, это замечательное решение, которое вселяет надежду, что власти отношение к лесным пожарам меняется. Но восторжествовали ли здравый смысл? Сказать пока сложно и вот почему.
В пояснительной записке к данному приказу говорится, что «принятие и реализация проекта приказа не приведет к увеличению расходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации». За счет каких средств предполагается тушить пожары, к тому же в самых удаленных лесах, куда придется забрасывать людей и технику самолетами и вертолетами – совершенно непонятно.
На профилактику и тушение лесных пожаров в нашей стране ежегодно выделяется около 6 млрд руб. Простая арифметика показывает, что при почти полном отказе от «зон контроля» эту сумму нужно увеличить как минимум вдвое, и это без учета труднодоступности лесов.
По более реалистичным оценкам для эффективной охраны лесов от пожаров бюджет должен составлять не менее 20 млрд руб. в год. Таких средств выделять пока никто не планирует, поэтому надеяться, что это лето пройдет без дыма, еще нельзя. К тому же, и прогноз пока самый неблагоприятный. По данным дистанционного мониторинга системы ИСДМ-Рослесхоз, площадь действующих в России лесных пожаров на утро 3 июля 2020 года составила 3,3 млн. га. Основные площади действующих лесных пожаров приходятся на четыре региона: Якутию — 75%, Чукотку — 7%, Магаданскую область — 5% и Камчатский край — 57%. При этом почти все пожары – более 90% — действуют именно на самых отдаленных территориях…
Эта ситуация создает неприемлемые угрозы и для окружающей среды, и для жизни и здоровья людей. В августе прошлого года Гринпис предложил сократить зоны контроля до разумного предела, убрав из них леса Северо-Западного федерального округа, леса вблизи поселений и основных объектов инфраструктуры и эксплуатационные леса. В этом случае площадь зон контроля сократилась бы чуть больше, чем вдвое по сравнению с прошлогодним уровнем—примерно до ¼ общей площади земель лесного фонда. Такой сценарий также требует больших средств на профилактику и тушение лесных пожаров, но все-таки он представляется более реалистичным, чем почти полный отказ от «зон контроля», предлагаемый Минприроды. В любом случае, за любым сценарием должно стоять экономическое обоснование, а его пока Минприроды не представило.
Вирус вырвался из азиатских лесов и распространяется с сибирским дымом
При прокладке дорог и ЛЭП происходят рубки в малонарушенных лесных территориях, и горимость лесов возрастает минимум в 2 раза. Стоит учитывать, что от природного фактора – от молний – возникает совсем небольшая доля лесных пожаров. Основная мера профилактики горения удаленных лесов – это максимальное их сохранение, признание исключительно важных биосферных функций малоосвоенных лесов, их уникальной роли в сохранении биологического разнообразия и планетарного климатического баланса. Пока признания ценности малонарушенных лесных территорий на государственном уровне нет, нет мер их сохранения, соответственно, при жаркой и сухой погоде пожары, к сожалению, неизбежны – с «зонами контроля» или без них.
Прогноз следует неутешительный. В ближайшие 2-3 года среднегодовая площадь лесных и торфяных пожаров в России вырастет от 2 до 5 млн гектаров в год. Соответственно, если не принять мер, существенно возрастет и задымленность, а значит и дополнительная почва для развития эпидемии коронавируса или возникновения региональных вспышек, и уж совершенно точно — усугубление плохого самочувствия больных всеми легочными заболеваниями.
Для решения проблемы надо сначала признать, что лес не знает кадастровых границ и границ «зон контроля», и огню все равно, на какой категории земель гореть, и посчитали ли эту категорию земель в отчетности хитроумные чиновники или нет. И что объективные данные для учета пожаров — это те данные, которые основаны на анализе спутниковых снимков, и на которых видно, где горит или сгорел лесная территория — вне зависимости от категорий земель, зон охраны и прочих бюрократических условностей.
