Пересмотр кредитной политики — залог выживания микрофинансовых компаний
В информационном поле все чаще звучат мнения, что рынок микрофинансирования сейчас на подъеме и в горизонте как минимум ближайших месяцев будет только расти. При этом проводятся аналогии с 2014 годом, когда кредиторы получали вал заявок на микрозаймы и наращивали портфели. Однако здесь очень важно понимать отличие между кризисной ситуацией тех лет и нынешней. Дело в том, что в 2014 году был «обычный» сценарий с ослаблением нашей национальной валюты. Конечно, экономическая активность тогда упала. Но в 2020 году из-за вирусного фактора она оказалась в буквальном смысле парализована. Бизнес не просто сбавил обороты, за некоторым исключением он перестал функционировать вообще.
Соответственно, некоторое количество участников рынка микрофинансирования на неопределенный срок лишились офлайн канала выдачи займов. По оценкам экспертов, соотношение офлайн и онлайн компаний по сектору может достигать практически 50 на 50. То есть половина клиентов на рынке в моменте оказывается отсеченной от услуги микрофинансирования как таковой. Да, какая-то часть из них переориентируется и освоит онлайн взаимодействие с кредиторами. Но вот какая именно часть и как быстро это произойдет — это большой вопрос. О низкой степени готовности перехода существенной доли потребителей в «цифру» свидетельствует, например, то, что регулятор уже дважды давал отрицательные заключения на законопроекты о полном отказе от офлайн-офисов. Конечно, потеря рынком офлайн заемщиков в той или иной степени будет компенсироваться за счет притока клиентов, которые получат отказы в банках. Однако данное явление будет носить характер замещения, а не наращивания.
Согласно прогнозам экспертов ВЭБа, по итогам 2020 года реально располагаемые доходы населения снизятся на 6,5%. Причем во II квартале ожидается обвал данного показателя на 17,5% в годовом выражении. Для сравнения, за 2015 год падение доходов российских граждан составило 3,2%, а безработица выросла с 3,9 млн до 4,3 млн человек. Тогда как сейчас председатель Счетной палаты Алексей Кудрин сообщил об ожиданиях роста безработицы с 2,5 млн до 8 млн человек на период до конца года. То есть в нынешней ситуации негативные явления, всегда сопутствующие кризису, прогрессируют намного быстрее. Поэтому кредитная политика игроков отрасли должна быть пересмотрена исходя из того, что сейчас нужно максимально сдерживать спрос со стороны заемщиков, предотвращая ситуацию, когда клиенты берут на себя финансовые обязательства, которые они потом не смогут обслуживать.
Таким образом, мы видим, что с крайне высокой долей вероятности степень бедственности положения населения будет несоизмеримо выше, чем в предыдущий экономический кризис. Также следует учитывать низкий запас финансовой прочности людей — по состоянию на конец марта текущего года почти две трети россиян (63,6%) не имели никаких накоплений в принципе (данные исследования НТЦ «Перспектива»). Следовательно, кратно возрастает и риск дефолта кредиторов, которые воспримут текущую ситуацию, как удачное время для наращивания показателей. То есть с учетом специфики «коронакризиса» говорить сейчас о предпосылках для роста сектора микрофинансирования будет как минимум преждевременным, а как максимум — некорректным. Скорее, речь идет о масштабном перераспределении рынка — естественный отбор никто не отменял, и часть игроков неминуемо покинут отрасль.
Этот материал опубликован на платформе бизнес-сообщества Forbes Экспертиза
Соответственно, некоторое количество участников рынка микрофинансирования на неопределенный срок лишились офлайн канала выдачи займов. По оценкам экспертов, соотношение офлайн и онлайн компаний по сектору может достигать практически 50 на 50. То есть половина клиентов на рынке в моменте оказывается отсеченной от услуги микрофинансирования как таковой. Да, какая-то часть из них переориентируется и освоит онлайн взаимодействие с кредиторами. Но вот какая именно часть и как быстро это произойдет — это большой вопрос. О низкой степени готовности перехода существенной доли потребителей в «цифру» свидетельствует, например, то, что регулятор уже дважды давал отрицательные заключения на законопроекты о полном отказе от офлайн-офисов. Конечно, потеря рынком офлайн заемщиков в той или иной степени будет компенсироваться за счет притока клиентов, которые получат отказы в банках. Однако данное явление будет носить характер замещения, а не наращивания.
Согласно прогнозам экспертов ВЭБа, по итогам 2020 года реально располагаемые доходы населения снизятся на 6,5%. Причем во II квартале ожидается обвал данного показателя на 17,5% в годовом выражении. Для сравнения, за 2015 год падение доходов российских граждан составило 3,2%, а безработица выросла с 3,9 млн до 4,3 млн человек. Тогда как сейчас председатель Счетной палаты Алексей Кудрин сообщил об ожиданиях роста безработицы с 2,5 млн до 8 млн человек на период до конца года. То есть в нынешней ситуации негативные явления, всегда сопутствующие кризису, прогрессируют намного быстрее. Поэтому кредитная политика игроков отрасли должна быть пересмотрена исходя из того, что сейчас нужно максимально сдерживать спрос со стороны заемщиков, предотвращая ситуацию, когда клиенты берут на себя финансовые обязательства, которые они потом не смогут обслуживать.
Таким образом, мы видим, что с крайне высокой долей вероятности степень бедственности положения населения будет несоизмеримо выше, чем в предыдущий экономический кризис. Также следует учитывать низкий запас финансовой прочности людей — по состоянию на конец марта текущего года почти две трети россиян (63,6%) не имели никаких накоплений в принципе (данные исследования НТЦ «Перспектива»). Следовательно, кратно возрастает и риск дефолта кредиторов, которые воспримут текущую ситуацию, как удачное время для наращивания показателей. То есть с учетом специфики «коронакризиса» говорить сейчас о предпосылках для роста сектора микрофинансирования будет как минимум преждевременным, а как максимум — некорректным. Скорее, речь идет о масштабном перераспределении рынка — естественный отбор никто не отменял, и часть игроков неминуемо покинут отрасль.
