Пора валить? Уроки физики от юриста
Представьте себе метафизический ипподром двадцать лет назад. К забегу в ХХI век готовятся две “лошадки”: Израиль и Россия. На кого вы поставите? На “темную лошадку”, маленькую страну неизвестно где, на улицах которой взрываются автобусы, а крах доткомов оставил без работы сотни высококлассных специалистов, которые массово уезжают за рубеж в поисках заработка? Или на страну, в которой только что закончился бурный период первоначального накопления капитала (“лихие девяностые”), которую сравнивают с клондайком, в которой владельцы “молодых денег” ищут — и находят! — интересные проекты для инвестиций, а рекламный рынок, рынок недвижимости, медиарынок, логистика и ритейл растут как на дрожжах? Казалось бы, ответ очевиден, фаворит определен. И многие израильские граждане с российскими корнями возвращаются на доисторическую родину.
Я переживал это очень остро: уезжали мои друзья. Я даже инициировал встречу с премьер-министром Биньямином Нетаниягу, вторая каденция которого пришлась как раз на конец 2000-х годов, чтобы представить ему проект, призванный вернуть в Израиль тех, кто уехал в Россию в поисках лучшей жизни. Он не поверил, что у меня это получится. Но законы физики были на моей стороне, а именно: представление о том, как работают закон сообщающихся сосудов и закон маятника.
Первый хорошо описывает систему “Россия — Израиль” с точки зрения движения людей и активов, а второй — описывает принцип этого движения. Другими словами: если миллионы евреев уехали из Советского союза в Израиль, а потом часть вернулась обратно, можно смело утверждать, что через некоторое время движение повторится в обратном направлении — и мои друзья вернутся в Землю Обетованную. Важно помнить, что “если точка подвеса (маятника) не неподвижна, а совершает колебания, то у маятника может появиться новое положение равновесия”; в нашем случае это означает, что при изменении условий в Израиле, вернуться домой может даже больше людей, чем уехало в Россию в поисках новых возможностей.
Для того, чтобы оценить динамику процессов, произошедших в Израиле за те двадцать лет, что длится забег, с описания которого мы начали рассказ, посмотрим для начала на курсы валют. Шекель по отношению к доллару укрепился почти на 20%. Рубль же упал к доллару более чем в два раза. При этом движение было отнюдь не ровным и последовательным, как в случае с шекелем.
Второй критерий — это цены на недвижимость в Израиле. За последние десять лет цены на израильскую недвижимость в среднем выросли примерно также, как рубль упал к доллару, то есть больше чем в два раза. И процесс шел без рывков вверх или вниз. Это говорит о том, что спрос, сколько бы его не называли спекулятивным, и предложение, сколько бы его не называли “дутым пузырем”, развиваются в соответствии с законами рынка. Иначе колебания были бы резкими и непоследовательными. При этом на Рублевке, которая вся выставлена на продажу, цены просели где вдвое, а где и втрое. Синусоида цен в этом элитном районе Подмосковья больше похожа на американские горки, чем на плавное поступательное движение.
* * *
Поставьте подряд три ведра, в крайнее слева налейте воду горячую, в крайнее справа — ледяную, а в то ведро, что посередине — поместите воду комнатной температуры. Опустите ладонь левой руки — в горячую, а правой — в ледяную воду. А потом быстро переместите обе ладони в среднее ведро. Левой руке какое-то время будет холодно, а правой, напротив, горячо. Через какое-то время к вам вернется адекватное восприятие температуры из-за отсутствия резких перепадов. Крайние ведра — это Россия в начале двухтысячных и сегодня. А среднее — Израиль.
* * *
Практически все мои друзья вернулись в Израиль — кто-то полностью, свернув бизнес в России и вложившись в спокойные израильские активы, демонстрирующие стабильный рост, кто-то частично, страхуя риски.
Обошел ли Тель-Авив Москву по ценам на недвижимость и количеству долларовых миллионеров — пока вопрос открытый. Но успешные люди чувствуют вектор. И вектор происходящего в России им, очевидно, не нравится: слишком велики риски, которые невозможно просчитать, слишком быстро и внезапно меняются правила игры. Представьте свои ощущения, если во время шахматной партии вам внезапно развернули доску… Вряд ли вы будете в восторге от того, что вся ваша выверенная стратегия теперь работает против вас.
Если говорить про российскую банковскую систему, то неважно кому верить: тем ли, кто говорит, что подавляющее большинство банков — это пустышки-банкроты, которые за счет вкладчиков финансируют бизнес-проекты отдельных групп влияния; или тем, кто утверждает, что самой большой мафией сегодня является агентство по страхованию вкладов, которое отбирает замечательные активы — совершенно не важно, какое из этих утверждений верно. Даже одной мысли из двух достаточно для того, чтобы с уверенностью говорить о том, что “не все в порядке в Датском королевстве”.
Израильская банковская система — антипод российской. Она картелизирована — не в криминальном, а в экономическом смысле; совершенно не ориентируется на потребности клиентов; технологически израильские банки отстали от Сбера навсегда. Но только я думаю, что россияне поменяли бы свои проблемы на наши не глядя. Просто потому, что израильские банки стабильны и их правила игры известны заранее, предсказуемы. И уже поэтому привлекательны.
Вернемся к сообщающимся сосудам. Если не учитывать людей, которые находятся под уголовным преследованием или в ситуации рейдерского захвата, никто не бежит из России сломя голову. Потому что это очень невыгодно — избавляться от активов под давлением и в сжатые сроки. Но я не уверен, что это хорошая новость. Эмоциональные решения принимаются быстро. Но и отменяются тоже быстро. Те решения, которые принимаются долго и взвешенно, обычно никто не меняет.
Россияне отправляют детей учиться за рубеж не для того, чтобы они возвращались в Россию применять эти знания, а для того, чтобы получить профессии, востребованные на глобальном рынке труда. Многие израильтяне, напротив, получают медицинские дипломы за рубежом потому, что поступить в европейские вузы проще, чем в израильские; но делают они это исключительно для того, чтобы работать по специальности на родине. Если внезапно и в России, и в Израиле будет издан закон, запрещающий принимать при трудоустройстве дипломы Оксфорда, Кэмбриджа или университетов Лиги Плюща, то в России поток желающих получить эти документы увеличится, а в Израиле резко уменьшится.
Это не значит, что израильтяне игнорируют глобализацию. Многие мои соотечественники хотели бы иметь второе гражданство, чтобы вести бизнес с арабскими странами. Для этого они “поднимают с земли” польское или литовское гражданство, которое положено им по праву рождения. Есть тренд на получение “сефардских” гражданств: португальского или испанского. Но речь идет только об израильтянах, которым положено второе гражданство, и которые спрашивают себя: не будет ли оно лишним. В сегодняшней России подход прямо противоположный. В отношении второго гражданства справедлива строчка Высоцкого: “Ну а мне плевать чего, но чтоб красиво”. Это — осознанная необходимость, цель, к достижению которой идут через открытие бизнесов или приобретение недвижимости за рубежом. Последнее в Израиле тоже популярно, но не как инструмент получения второго гражданства, а как инвестиция. И олигархи, и простые люди инвестируют из Израиля в Англию, Болгарию, Грузию и другие страны. Но это всегда вложение денег. Никто всерьез не рассматривает возможность переезда туда на ПМЖ, никто не рассматривает инвестицию как путь к получению второго гражданства.
Россияне, в отличие от израильтян, покупают не только дачи, но и квартиры. Разница в том, что первое — временное пристанище для комфортного отдыха и объект инвестиций, а второе — возможное постоянное жилище, запасной аэродром. И Израиль сегодня — очень популярен среди россиян, имеющих возможность и желание вкладывать деньги за пределами Российской Федерации.
Я очень далек от того, чтобы идеализировать Израиль — у нас хватает проблем, но эта страна заслуживает того, чтобы в ней жить. Самый главный плюс, с моей точки зрения, и с точки зрения наших клиентов с постсоветского пространства, заключается в отсутствии противостояния между государством и гражданином.
Государство понимает, что любой контакт между гражданином и чиновником — это двойной убыток. Во-первых, чиновнику нужно платить зарплату и обеспечивать рабочее место. Во-вторых, то время, которое гражданин тратит на контакт с государством, могло быть потрачено на то, чтобы “запилить в гараже стартап”, который может быть продан за сотни миллионов долларов и обеспечит десятки рабочих мест, то есть увеличит количество налоговых поступлений, усилит позиции страны на международном рынке и сократит количество необходимых социальных выплат.
Второй момент — это, как уже отмечалось выше, стабильная положительная динамика национальной валюты. Шекель сегодня является одной из самых жестких валют в мире. Доллар укрепляется к евро, рублю — читаем мы на английском и на русском языках, а на иврите я читаю о том, что доллар к шекелю падает. И это не проблема перевода. Это — экономическая реальность.
Мне, как экспортеру услуг (наша целевая аудитория — это в первую очередь вы, читающие мою статью в России и других странах бывшего СССР) — сильная местная валюта создает проблемы, но они ничто по сравнению с возможностью жить без валютной болтанки. Я ни за что не хотел бы поменяться местами с людьми, которые пережили падение рубля к доллару на 20 пунктов в один день.
Наконец, третье — это цены на недвижимость. Израиль — одна из немногих стран, где недвижимость является экспортным товаром, что обеспечивает диверсифицированный международный спрос на эти активы. А высокая рождаемость и положительное миграционное сальдо обеспечивает рост спроса локального.
Если же говорить о перспективах, о судьбах второго поколения наших клиентов, то стоит отметить, что безработица в Израиле находится на историческом минимуме, в районе четырех процентов. Даже если вы убеждены в том, что вашим детям не придется искать работу, важно знать, что ликвидность ваших активов будет стабильно высокой: всегда будут те, кто сможет позволить себе арендовать вашу “дачу” во время вашего отсутствия. Низкий показатель безработицы, помимо прочего, говорит об устойчивости не только экономической, но и социальной системы. Другими словами, ни вас, ни ваших детей не ожидают серьезные социальные потрясения. Если бы в Испании безработица была на израильском уровне, возможно, вопрос отделения Каталонии не стоял бы на повестке дня.
Если двадцать лет назад специалисты уезжали на заработки за границу, то за последние десять лет ситуация изменилась и Израиль стал магнитом для тех, кто имеет право на репатриацию. Причем, речь не только о России. Приезжают люди из США, Канады, Франции, Германии. Одна из причин — очевидно, не единственная — вторая Ливанская война. Исчез с повестки дня вопрос о существовании Израиля. И соседи, которые были бы рады исчезновению нашей страны свыклись с мыслью, что Израиль здесь всерьез и надолго.
Следующий момент: у Израиля была сравнительно низкая стартовая точка: молодое государство с не самой выигрышной локацией, во враждебном окружении, без каких-то природных ресурсов. Но в итоге нам удалось найти свое место на глобальной шахматной доске. Именно Израиль называют сегодня “нацией стартапов”, а количество местных “единорогов” (компаний, с рыночной оценкой свыше миллиарда долларов — ред.) растет с каждым годом. Здесь создана потрясающая экосистема, которая позволяет людям реализовывать самые смелые планы, которая дает бизнесменам возможность учиться на своих ошибках. Совсем недавно такой экосистемой могла похвастаться только Кремниевая долина.
Итак, Израиль для многих является запасным аэродромом. Зачем люди строят запасные аэродромы и соответствует ли современный Израиль их потребностям?
Пройдемся снизу вверх по Пирамиде Маслоу. Что бы ни втирали СМИ, Израиль — это спокойная страна с точки зрения личной, физической безопасности (равно в уголовном и в военно-террористическом аспекте). Мы отпускаем детей гулять ночью одних на улице. А единственная причина, по которой они сами не ездят в метро заключается в том, что его еще не достроили.
Израиль — страна, свободная от ожидания социальных катаклизмов.
Израиль безопасная страна для инвестиций в недвижимость и в валюту. Ввод денег в Израиль — процесс сложный, но зато в качестве бонуса вы получаете признание легальности ваших средств подавляющим большинством мировых банков, знакомых с израильскими процедурами комплаенс.
Израиль, особенно Тель-Авив и пригороды, место очень космополитичное, выходцы из России даже во время коротких визитов, не сталкиваются тут с языковым барьером: здесь говорят на русском больше, чем в любом другом мегаполисе мира. Ну, может быть, кроме Москвы.
Наконец, это единственная западная (да-да, это не ошибка, это — мое определение статуса Израиля) страна, которая не имеет аллергии на российские деньги и на их владельцев.
* * *
Как же так случилось, что маленький, “воюющий” Израиль дает бой Лазурному берегу или Туманному Альбиону? Почему это происходит, хотя вроде бы происходить не должно?! Просто неожиданно выяснилось, что Израиль давно не жаркая непонятная страна третьего мира.
Рынок редко ошибается. И если люди своими миллионами голосуют за Израиль, когда речь идет о покупке квартир и инвестициях в местные проекты; если десятки тысяч долларов тратятся на регулярные поездки в Израиль, чтобы отдохнуть и подлечиться, то примите как факт: это происходит потому, что современный Израиль — продвинутая западная страна, в которой людям хорошо.
Перестаньте задавать этот вопрос! Никто же не спрашивает, почему человек из российской глубинки вдруг переезжает в Москву — всем понятно, что у него открываются новые возможности, никто не пристает к нему с расспросами: почему он вдруг решил перебраться в столицу. Когда человек из Москвы едет учиться в Лондон — ему, возможно, завидуют, но тоже не задают вопросов. Когда тысячи людей принимают решение строить для себя запасной аэродром именно в Израиле — значит, пришло время перестать задаваться вопросом “почему”. Настало время спросить себя: “не пора ли?”
Фото: Илья Иткин
Этот материал опубликован на платформе бизнес-сообщества Forbes Экспертиза
Я переживал это очень остро: уезжали мои друзья. Я даже инициировал встречу с премьер-министром Биньямином Нетаниягу, вторая каденция которого пришлась как раз на конец 2000-х годов, чтобы представить ему проект, призванный вернуть в Израиль тех, кто уехал в Россию в поисках лучшей жизни. Он не поверил, что у меня это получится. Но законы физики были на моей стороне, а именно: представление о том, как работают закон сообщающихся сосудов и закон маятника.
Первый хорошо описывает систему “Россия — Израиль” с точки зрения движения людей и активов, а второй — описывает принцип этого движения. Другими словами: если миллионы евреев уехали из Советского союза в Израиль, а потом часть вернулась обратно, можно смело утверждать, что через некоторое время движение повторится в обратном направлении — и мои друзья вернутся в Землю Обетованную. Важно помнить, что “если точка подвеса (маятника) не неподвижна, а совершает колебания, то у маятника может появиться новое положение равновесия”; в нашем случае это означает, что при изменении условий в Израиле, вернуться домой может даже больше людей, чем уехало в Россию в поисках новых возможностей.
Для того, чтобы оценить динамику процессов, произошедших в Израиле за те двадцать лет, что длится забег, с описания которого мы начали рассказ, посмотрим для начала на курсы валют. Шекель по отношению к доллару укрепился почти на 20%. Рубль же упал к доллару более чем в два раза. При этом движение было отнюдь не ровным и последовательным, как в случае с шекелем.
Второй критерий — это цены на недвижимость в Израиле. За последние десять лет цены на израильскую недвижимость в среднем выросли примерно также, как рубль упал к доллару, то есть больше чем в два раза. И процесс шел без рывков вверх или вниз. Это говорит о том, что спрос, сколько бы его не называли спекулятивным, и предложение, сколько бы его не называли “дутым пузырем”, развиваются в соответствии с законами рынка. Иначе колебания были бы резкими и непоследовательными. При этом на Рублевке, которая вся выставлена на продажу, цены просели где вдвое, а где и втрое. Синусоида цен в этом элитном районе Подмосковья больше похожа на американские горки, чем на плавное поступательное движение.
* * *
Поставьте подряд три ведра, в крайнее слева налейте воду горячую, в крайнее справа — ледяную, а в то ведро, что посередине — поместите воду комнатной температуры. Опустите ладонь левой руки — в горячую, а правой — в ледяную воду. А потом быстро переместите обе ладони в среднее ведро. Левой руке какое-то время будет холодно, а правой, напротив, горячо. Через какое-то время к вам вернется адекватное восприятие температуры из-за отсутствия резких перепадов. Крайние ведра — это Россия в начале двухтысячных и сегодня. А среднее — Израиль.
* * *
Практически все мои друзья вернулись в Израиль — кто-то полностью, свернув бизнес в России и вложившись в спокойные израильские активы, демонстрирующие стабильный рост, кто-то частично, страхуя риски.
Обошел ли Тель-Авив Москву по ценам на недвижимость и количеству долларовых миллионеров — пока вопрос открытый. Но успешные люди чувствуют вектор. И вектор происходящего в России им, очевидно, не нравится: слишком велики риски, которые невозможно просчитать, слишком быстро и внезапно меняются правила игры. Представьте свои ощущения, если во время шахматной партии вам внезапно развернули доску… Вряд ли вы будете в восторге от того, что вся ваша выверенная стратегия теперь работает против вас.
Если говорить про российскую банковскую систему, то неважно кому верить: тем ли, кто говорит, что подавляющее большинство банков — это пустышки-банкроты, которые за счет вкладчиков финансируют бизнес-проекты отдельных групп влияния; или тем, кто утверждает, что самой большой мафией сегодня является агентство по страхованию вкладов, которое отбирает замечательные активы — совершенно не важно, какое из этих утверждений верно. Даже одной мысли из двух достаточно для того, чтобы с уверенностью говорить о том, что “не все в порядке в Датском королевстве”.
Израильская банковская система — антипод российской. Она картелизирована — не в криминальном, а в экономическом смысле; совершенно не ориентируется на потребности клиентов; технологически израильские банки отстали от Сбера навсегда. Но только я думаю, что россияне поменяли бы свои проблемы на наши не глядя. Просто потому, что израильские банки стабильны и их правила игры известны заранее, предсказуемы. И уже поэтому привлекательны.
Вернемся к сообщающимся сосудам. Если не учитывать людей, которые находятся под уголовным преследованием или в ситуации рейдерского захвата, никто не бежит из России сломя голову. Потому что это очень невыгодно — избавляться от активов под давлением и в сжатые сроки. Но я не уверен, что это хорошая новость. Эмоциональные решения принимаются быстро. Но и отменяются тоже быстро. Те решения, которые принимаются долго и взвешенно, обычно никто не меняет.
Россияне отправляют детей учиться за рубеж не для того, чтобы они возвращались в Россию применять эти знания, а для того, чтобы получить профессии, востребованные на глобальном рынке труда. Многие израильтяне, напротив, получают медицинские дипломы за рубежом потому, что поступить в европейские вузы проще, чем в израильские; но делают они это исключительно для того, чтобы работать по специальности на родине. Если внезапно и в России, и в Израиле будет издан закон, запрещающий принимать при трудоустройстве дипломы Оксфорда, Кэмбриджа или университетов Лиги Плюща, то в России поток желающих получить эти документы увеличится, а в Израиле резко уменьшится.
Это не значит, что израильтяне игнорируют глобализацию. Многие мои соотечественники хотели бы иметь второе гражданство, чтобы вести бизнес с арабскими странами. Для этого они “поднимают с земли” польское или литовское гражданство, которое положено им по праву рождения. Есть тренд на получение “сефардских” гражданств: португальского или испанского. Но речь идет только об израильтянах, которым положено второе гражданство, и которые спрашивают себя: не будет ли оно лишним. В сегодняшней России подход прямо противоположный. В отношении второго гражданства справедлива строчка Высоцкого: “Ну а мне плевать чего, но чтоб красиво”. Это — осознанная необходимость, цель, к достижению которой идут через открытие бизнесов или приобретение недвижимости за рубежом. Последнее в Израиле тоже популярно, но не как инструмент получения второго гражданства, а как инвестиция. И олигархи, и простые люди инвестируют из Израиля в Англию, Болгарию, Грузию и другие страны. Но это всегда вложение денег. Никто всерьез не рассматривает возможность переезда туда на ПМЖ, никто не рассматривает инвестицию как путь к получению второго гражданства.
Россияне, в отличие от израильтян, покупают не только дачи, но и квартиры. Разница в том, что первое — временное пристанище для комфортного отдыха и объект инвестиций, а второе — возможное постоянное жилище, запасной аэродром. И Израиль сегодня — очень популярен среди россиян, имеющих возможность и желание вкладывать деньги за пределами Российской Федерации.
Я очень далек от того, чтобы идеализировать Израиль — у нас хватает проблем, но эта страна заслуживает того, чтобы в ней жить. Самый главный плюс, с моей точки зрения, и с точки зрения наших клиентов с постсоветского пространства, заключается в отсутствии противостояния между государством и гражданином.
Государство понимает, что любой контакт между гражданином и чиновником — это двойной убыток. Во-первых, чиновнику нужно платить зарплату и обеспечивать рабочее место. Во-вторых, то время, которое гражданин тратит на контакт с государством, могло быть потрачено на то, чтобы “запилить в гараже стартап”, который может быть продан за сотни миллионов долларов и обеспечит десятки рабочих мест, то есть увеличит количество налоговых поступлений, усилит позиции страны на международном рынке и сократит количество необходимых социальных выплат.
Второй момент — это, как уже отмечалось выше, стабильная положительная динамика национальной валюты. Шекель сегодня является одной из самых жестких валют в мире. Доллар укрепляется к евро, рублю — читаем мы на английском и на русском языках, а на иврите я читаю о том, что доллар к шекелю падает. И это не проблема перевода. Это — экономическая реальность.
Мне, как экспортеру услуг (наша целевая аудитория — это в первую очередь вы, читающие мою статью в России и других странах бывшего СССР) — сильная местная валюта создает проблемы, но они ничто по сравнению с возможностью жить без валютной болтанки. Я ни за что не хотел бы поменяться местами с людьми, которые пережили падение рубля к доллару на 20 пунктов в один день.
Наконец, третье — это цены на недвижимость. Израиль — одна из немногих стран, где недвижимость является экспортным товаром, что обеспечивает диверсифицированный международный спрос на эти активы. А высокая рождаемость и положительное миграционное сальдо обеспечивает рост спроса локального.
Если же говорить о перспективах, о судьбах второго поколения наших клиентов, то стоит отметить, что безработица в Израиле находится на историческом минимуме, в районе четырех процентов. Даже если вы убеждены в том, что вашим детям не придется искать работу, важно знать, что ликвидность ваших активов будет стабильно высокой: всегда будут те, кто сможет позволить себе арендовать вашу “дачу” во время вашего отсутствия. Низкий показатель безработицы, помимо прочего, говорит об устойчивости не только экономической, но и социальной системы. Другими словами, ни вас, ни ваших детей не ожидают серьезные социальные потрясения. Если бы в Испании безработица была на израильском уровне, возможно, вопрос отделения Каталонии не стоял бы на повестке дня.
Если двадцать лет назад специалисты уезжали на заработки за границу, то за последние десять лет ситуация изменилась и Израиль стал магнитом для тех, кто имеет право на репатриацию. Причем, речь не только о России. Приезжают люди из США, Канады, Франции, Германии. Одна из причин — очевидно, не единственная — вторая Ливанская война. Исчез с повестки дня вопрос о существовании Израиля. И соседи, которые были бы рады исчезновению нашей страны свыклись с мыслью, что Израиль здесь всерьез и надолго.
Следующий момент: у Израиля была сравнительно низкая стартовая точка: молодое государство с не самой выигрышной локацией, во враждебном окружении, без каких-то природных ресурсов. Но в итоге нам удалось найти свое место на глобальной шахматной доске. Именно Израиль называют сегодня “нацией стартапов”, а количество местных “единорогов” (компаний, с рыночной оценкой свыше миллиарда долларов — ред.) растет с каждым годом. Здесь создана потрясающая экосистема, которая позволяет людям реализовывать самые смелые планы, которая дает бизнесменам возможность учиться на своих ошибках. Совсем недавно такой экосистемой могла похвастаться только Кремниевая долина.
Итак, Израиль для многих является запасным аэродромом. Зачем люди строят запасные аэродромы и соответствует ли современный Израиль их потребностям?
Пройдемся снизу вверх по Пирамиде Маслоу. Что бы ни втирали СМИ, Израиль — это спокойная страна с точки зрения личной, физической безопасности (равно в уголовном и в военно-террористическом аспекте). Мы отпускаем детей гулять ночью одних на улице. А единственная причина, по которой они сами не ездят в метро заключается в том, что его еще не достроили.
Израиль — страна, свободная от ожидания социальных катаклизмов.
Израиль безопасная страна для инвестиций в недвижимость и в валюту. Ввод денег в Израиль — процесс сложный, но зато в качестве бонуса вы получаете признание легальности ваших средств подавляющим большинством мировых банков, знакомых с израильскими процедурами комплаенс.
Израиль, особенно Тель-Авив и пригороды, место очень космополитичное, выходцы из России даже во время коротких визитов, не сталкиваются тут с языковым барьером: здесь говорят на русском больше, чем в любом другом мегаполисе мира. Ну, может быть, кроме Москвы.
Наконец, это единственная западная (да-да, это не ошибка, это — мое определение статуса Израиля) страна, которая не имеет аллергии на российские деньги и на их владельцев.
* * *
Как же так случилось, что маленький, “воюющий” Израиль дает бой Лазурному берегу или Туманному Альбиону? Почему это происходит, хотя вроде бы происходить не должно?! Просто неожиданно выяснилось, что Израиль давно не жаркая непонятная страна третьего мира.
Рынок редко ошибается. И если люди своими миллионами голосуют за Израиль, когда речь идет о покупке квартир и инвестициях в местные проекты; если десятки тысяч долларов тратятся на регулярные поездки в Израиль, чтобы отдохнуть и подлечиться, то примите как факт: это происходит потому, что современный Израиль — продвинутая западная страна, в которой людям хорошо.
Перестаньте задавать этот вопрос! Никто же не спрашивает, почему человек из российской глубинки вдруг переезжает в Москву — всем понятно, что у него открываются новые возможности, никто не пристает к нему с расспросами: почему он вдруг решил перебраться в столицу. Когда человек из Москвы едет учиться в Лондон — ему, возможно, завидуют, но тоже не задают вопросов. Когда тысячи людей принимают решение строить для себя запасной аэродром именно в Израиле — значит, пришло время перестать задаваться вопросом “почему”. Настало время спросить себя: “не пора ли?”
Фото: Илья Иткин
