R&D всему голова: почему не стоит экономить на научных разработках, если хочешь выйти в лидеры
Внешнеэкономические реалии побуждают российский наукоемкий бизнес создавать собственные разработки, идти по пути инноваций. А это требует очень серьезных компетенций и умения эффективно выстроить диалог между всеми участниками рынка.
Мы, как представители и научного, и бизнес-сообщества, видим, что наука и бизнес до сих пор продолжают жить в разных мирах. Научно-исследовательским институтам не всегда интересно браться за рутинные, прикладные задачи. Например, разработать методику или состав, необходимый предприятию. Нам, как частной научной организации, тоже иногда приходится обращаться за выполнением подрядных работ, и мы также сталкиваемся с этими проблемами на собственном опыте.
В Российской Федерации есть фармацевтические заводы, производители лекарственных средств, в задачи которых входит выпуск конечного продукта и его дальнейшая продажа с получением экономической выгоды. И есть научное сообщество, которое представлено вузами, научно-исследовательскими организациями и частными исследовательскими центрами. Перед современным ученым из НИИ стоит непростая задача. С одной стороны — необходимость соответствовать определенным критериям эффективности (а это грантовые исследования и научные публикации), с другой стороны — финансовая составляющая. Второй пункт часто имеет не самый высокий приоритет по ряду причин. При этом у фармацевтической компании может не быть собственного R&D-отдела (отдел исследования и разработки) или он недостаточно оснащен для решения конкретной задачи. В этом заключается одна из основных проблем разобщенности. Она связана с разницей в целях и критериях эффективности. В результате бизнес недополучает прибыль или терпит значительные убытки, поскольку скорость вывода препарата на рынок имеет первостепенное значение.
Диалог между наукой и бизнесом, безусловно, нужно выстраивать. Хорошим решением является использование научно-практических конференций. Например, ежегодный конгресс «Разработка и регистрация лекарственных средств», где наука, бизнес и регулятор встречаются на одной площадке с целью прямого диалога между всеми участниками процесса. Часто в рамках конгресса приходится буквально знакомить между собой научные организации и фармацевтические компании.
Еще одним подходящим решением является подготовка кадров для фармацевтической отрасли, создание образовательных программ, позволяющих студентам и молодым ученым на собственном опыте понять, как работает бизнес и что нужно бизнесу. Есть такие решения, как частные лабораторные центры и центры коллективного пользования. На данный момент их недостаточно, но они есть. Такие центры ориентированы именно на выполнение задач фармацевтической индустрии.
Тем не менее вышеназванные дискоммуникации приводят к тому, что крупные производители лекарственных средств приходят к необходимости создания собственного мощного R&D-отдела. Я знаю несколько заводов, которые имеют в своем составе частные НИИ или большой отдел разработки. Наличие собственного R&D-отдела делает срок разработки препарата управляемым и понятным. Конечно, его содержание будет повышать себестоимость препарата, сейчас это до 1/3 стоимости. Но благодаря такому пути и появляются препараты-блокбастеры. У российских ведущих компаний, по всей видимости, нет выбора, кроме как идти именно таким путем.
Не стоит забывать, что в гонке «Кто выйдет первым на рынок» всегда выигрывает компания с собственным R&D. В качестве примера могу привести разработку препаратов от новой коронавирусной инфекции, когда счет шел на дни. Первыми с такими препаратами на рынок вышли крупнейшие фармкомпании, имеющие мощные R&D-отделы, которые работали в круглосуточном режиме и позволили быстро выполнить фармацевтическую разработку, доклинические и клинические исследования препарата.
Ранее у нас была научная лаборатория по исследованию фармакокинетики и иммуногенности моноклональных антител, выполнявшая высокоспециализированную и сложную научную задачу. Для нас с точки зрения бизнеса это представляло проблему из-за непредсказуемости сроков разработки. Мы заключаем контракт, а у нас методика не идет. И наша мощная научная команда, которая выполняет самые наукоемкие задачи, оказывается нерентабельной. Тогда мы нашли экономически выгодное решение. К нам обратилась крупная биофармацевтическая компания, которая не стала заказывать у нас исследования, а приобрела этот юнит целиком и включила его в свой отдел разработок. Это был хороший бизнес-кейс в формате win-win. С одной стороны, мы лишились серой зоны с невозможностью ее содержать, а с другой стороны, завод получил лабораторию и высококвалифицированных сотрудников, которые работают только на компанию, а не на любого заказчика.
Конечно, R&D — это долгосрочная инвестиция. Но она дает гарантированную управляемость ходом исследования и повышенную скорость вывода препаратов на рынок. Если посчитать экономику, то завод при наличии собственного R&D-отдела всегда останется в выигрыше, так как скорость реагирования на запросы рынка зачастую важнее, чем деньги. Процитирую своего коллегу по отрасли: «С точки зрения экономики браться за дженерики и биоаналоги интересно только в том случае, если есть шанс войти в первую тройку. Все остальное будет продаваться по остаточному принципу». Поэтому лидерство — это в первую очередь своевременные и конкурентоспособные разработки.
Этот материал опубликован на платформе бизнес-сообщества Forbes Экспертиза
Мы, как представители и научного, и бизнес-сообщества, видим, что наука и бизнес до сих пор продолжают жить в разных мирах. Научно-исследовательским институтам не всегда интересно браться за рутинные, прикладные задачи. Например, разработать методику или состав, необходимый предприятию. Нам, как частной научной организации, тоже иногда приходится обращаться за выполнением подрядных работ, и мы также сталкиваемся с этими проблемами на собственном опыте.
В Российской Федерации есть фармацевтические заводы, производители лекарственных средств, в задачи которых входит выпуск конечного продукта и его дальнейшая продажа с получением экономической выгоды. И есть научное сообщество, которое представлено вузами, научно-исследовательскими организациями и частными исследовательскими центрами. Перед современным ученым из НИИ стоит непростая задача. С одной стороны — необходимость соответствовать определенным критериям эффективности (а это грантовые исследования и научные публикации), с другой стороны — финансовая составляющая. Второй пункт часто имеет не самый высокий приоритет по ряду причин. При этом у фармацевтической компании может не быть собственного R&D-отдела (отдел исследования и разработки) или он недостаточно оснащен для решения конкретной задачи. В этом заключается одна из основных проблем разобщенности. Она связана с разницей в целях и критериях эффективности. В результате бизнес недополучает прибыль или терпит значительные убытки, поскольку скорость вывода препарата на рынок имеет первостепенное значение.
Диалог между наукой и бизнесом, безусловно, нужно выстраивать. Хорошим решением является использование научно-практических конференций. Например, ежегодный конгресс «Разработка и регистрация лекарственных средств», где наука, бизнес и регулятор встречаются на одной площадке с целью прямого диалога между всеми участниками процесса. Часто в рамках конгресса приходится буквально знакомить между собой научные организации и фармацевтические компании.
Еще одним подходящим решением является подготовка кадров для фармацевтической отрасли, создание образовательных программ, позволяющих студентам и молодым ученым на собственном опыте понять, как работает бизнес и что нужно бизнесу. Есть такие решения, как частные лабораторные центры и центры коллективного пользования. На данный момент их недостаточно, но они есть. Такие центры ориентированы именно на выполнение задач фармацевтической индустрии.
Тем не менее вышеназванные дискоммуникации приводят к тому, что крупные производители лекарственных средств приходят к необходимости создания собственного мощного R&D-отдела. Я знаю несколько заводов, которые имеют в своем составе частные НИИ или большой отдел разработки. Наличие собственного R&D-отдела делает срок разработки препарата управляемым и понятным. Конечно, его содержание будет повышать себестоимость препарата, сейчас это до 1/3 стоимости. Но благодаря такому пути и появляются препараты-блокбастеры. У российских ведущих компаний, по всей видимости, нет выбора, кроме как идти именно таким путем.
Не стоит забывать, что в гонке «Кто выйдет первым на рынок» всегда выигрывает компания с собственным R&D. В качестве примера могу привести разработку препаратов от новой коронавирусной инфекции, когда счет шел на дни. Первыми с такими препаратами на рынок вышли крупнейшие фармкомпании, имеющие мощные R&D-отделы, которые работали в круглосуточном режиме и позволили быстро выполнить фармацевтическую разработку, доклинические и клинические исследования препарата.
Ранее у нас была научная лаборатория по исследованию фармакокинетики и иммуногенности моноклональных антител, выполнявшая высокоспециализированную и сложную научную задачу. Для нас с точки зрения бизнеса это представляло проблему из-за непредсказуемости сроков разработки. Мы заключаем контракт, а у нас методика не идет. И наша мощная научная команда, которая выполняет самые наукоемкие задачи, оказывается нерентабельной. Тогда мы нашли экономически выгодное решение. К нам обратилась крупная биофармацевтическая компания, которая не стала заказывать у нас исследования, а приобрела этот юнит целиком и включила его в свой отдел разработок. Это был хороший бизнес-кейс в формате win-win. С одной стороны, мы лишились серой зоны с невозможностью ее содержать, а с другой стороны, завод получил лабораторию и высококвалифицированных сотрудников, которые работают только на компанию, а не на любого заказчика.
Конечно, R&D — это долгосрочная инвестиция. Но она дает гарантированную управляемость ходом исследования и повышенную скорость вывода препаратов на рынок. Если посчитать экономику, то завод при наличии собственного R&D-отдела всегда останется в выигрыше, так как скорость реагирования на запросы рынка зачастую важнее, чем деньги. Процитирую своего коллегу по отрасли: «С точки зрения экономики браться за дженерики и биоаналоги интересно только в том случае, если есть шанс войти в первую тройку. Все остальное будет продаваться по остаточному принципу». Поэтому лидерство — это в первую очередь своевременные и конкурентоспособные разработки.
